Отношения между Россией и Европейским Союзом складываются не лучшим образом. В ближайшие месяцы руководство ЕС должно определиться с дальнейшей судьбой санкций в отношении РФ. При этом само объединение переживает трудности, которые глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер обозначил как «поликризис».

В интервью «Известиям» постоянный представитель России при Европейском союзе, чрезвычайный и полномочный посол Владимир Чижов рассказал о том, в чем выражается «поликризис» внутри ЕС, а также о будущем антироссийских санкций и первых контактах двух интеграционных объединений Евразии — ЕС и ЕАЭС.

— Что ждать России от ЕС? Антироссийские санкции будут продлены?

— Гадать не буду. Скажу только, что ближе к концу месяца можно ожидать очередного обсуждения одного из трех пакетов антироссийских односторонних рестриктивных мер (термин более корректный, нежели «санкции»), действие которого истекает 31 июля — это так называемые секторальные, или экономические, меры. Вопрос в том, когда ЕС накопит достаточно политической воли, чтобы пересмотреть эту политику. Произойдет ли это в июне или через 6 месяцев — это уже из сферы гадания. Но в любом случае заметно, что ситуация созревает для изменения курса ЕС в отношении России в целом и по данному вопросу в частности. Этому есть немало свидетельств, но когда критическая масса политической воли будет достигнута, сказать сложно.

Каждые полгода проходят дискуссии, как по секторальным, так и по персональным санкциям, которые применяются в отношении ряда российских граждан. Дискуссии проходят на разных уровнях: послы, министры — по-разному. Представители некоторых стран, круг которых мы примерно себе представляем, выступают за ослабление санкций и вообще за их отмену. Тут же представители других стран — каких именно, мы тоже знаем — начинают высказывать противоположные мысли, вплоть до необходимости ужесточения рестрикций.

Председательствующий на этом совещании подводит итог: дескать, поскольку есть разброс мнений, давайте оставим все как есть. На следующий день или через несколько дней нам победоносно говорят: «Была большая угроза ужесточения санкций, нам удалось этого не допустить, вот компромисс. Главное — сохранено единство ЕС, все поддержали это решение». Когда сохранение единства ЕС становится самоцелью, ничего хорошего ждать не приходится. Да и единство на основе того, чтобы оставить все как есть, — тоже путь в никуда.

— В Европарламенте на следующей неделе состоятся слушания, посвященные России. Можно ли полагать, что произойдут какие-то изменения в отношении к РФ?

— Российская тема обсуждается в Европарламенте регулярно. В данном случае дискуссия будет на пленарной сессии в Страсбурге, которая начнется 12 июня. Европарламент — достаточно разношерстная компания численностью более 750 человек, там разные голоса. К сожалению, большинство пока еще настроено критически в отношении России. Есть здравые голоса, но их меньшинство. Посмотрим, до чего они договорятся.

Надо учитывать, что резолюции, которые принимаются в Европарламенте, не имеют обязывающей силы для исполнительных структур ЕС. Конечно, к голосу Европарламента прислушиваются, но в законодательных сферах его полномочия больше. Законодательную инициативу Еврокомиссии в Европарламенте могут «замотать» без труда, что нередко и происходит. По внешнеполитическим сюжетам они высказываются, причем иногда необоснованно критически в отношении России, да и некоторых других стран.

— Жан-Клод Юнкер назвал ситуацию в ЕС «поликризисом». Что, с вашей точки зрения, имелось в виду? 

— Как я себе представляю, «поликризис» в ЕС выражается сегодня в трех измерениях. Первое и наиболее острое — это Brexit, перспектива выхода Великобритании из ЕС. Второе — еще не завершившийся кризис зоны евро. Продолжаются непростые дискуссии в ЕС по этому поводу, есть набор предложений Еврокомиссии об институциализации еврозоны — 19 стран, которые пользуются единой валютой. Третий компонент — миграционный кризис. Началось лето, поэтому следует ожидать новую волну мигрантов.

Вряд ли ЕС в ближайшее время развалится. Более того, в связи с Brexit он может укрепиться. По какому пути пойдет это образование — другой вопрос. Жан-Клод Юнкер не так давно опубликовал то, что у нас назвали «Белой книгой», хотя это небольшой документ, страниц шесть. Там изложено пять вариантов. Сам Жан-Клод Юнкер не скрывал своей симпатии к одному из них — строительство разноскоростной Европы. В этом русле, кстати, идут и упомянутые предложения об институциализации еврозоны. Разноскоростные форматы в рамках ЕС не всем нравятся. Польша, например, выступила резко против такого варианта, полагая, видимо не без оснований, что в рамках такой разноскоростной Европы она окажется не в центре событий.

— Новым президентом Франции стал Эммануэль Макрон. Уже состоялась встреча президента России Владимира Путина с новым французским лидером. Как будут развиваться двусторонние отношения?

— Надеюсь, что российско-французские отношения получат определенный позитивный импульс. Думаю, что первая встреча в Версале дает хороший стартовый шанс.

— Президент США Дональд Трамп принял решение выйти из Парижского соглашения по климату. Представители ЕС занимают иную позицию. Как это повлияет на отношения Брюсселя и Вашингтона?

— Позиции ЕС и Дональда Трампа в отношении Парижского соглашения по климату — противоположные. Еще на стадии предвыборной кампании в США, когда кандидат в президенты Дональд Трамп обозначил свое отрицательное отношение к Парижскому соглашению, в ЕС выражали растущую озабоченность тем, что он может выполнить-таки это обещание. Лучшую оценку происходящего дал Владимир Путин, выступая на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге. Парижское соглашение — это одно из противоречий между Брюсселем и Вашингтоном. Надо отметить, что трансатлантических противоречий за последний период стало намного больше. С учетом непредсказуемости нынешней американской администрации я остерегусь делать долгосрочные прогнозы.

— Вы говорили, что сопряжение ЕС и ЕАЭС — перспективно. Какова вероятность такого развития событий?

— Я стараюсь объективно оценивать деятельность ЕС. Он действительно прошел определенный путь — от полного непризнания самого факта существования Евразийского экономического союза до проявления заинтересованности в установлении контактов на рабочем уровне. Путь к официальному признанию ЕАЭС как партнера, признанию его международной правосубъектности еще предстоит одолеть, это дело будущего, но первые рабочие контакты уже есть. Я думаю, что постепенно осознание необходимости таких контактов овладеет массами в Европе. Пока есть ознакомительные контакты на рабочем уровне.

Следует отметить: когда мы строили ЕАЭС, то многое заимствовали из опыта евроинтеграции, учитывали, как позитивный, так и негативный опыт. Например, бурное, «взрывное» расширение ЕС, начиная с 2004 года, произошло за счет торможения процесса углубления евроинтеграции и использования всех ее возможностей. В итоге это привело к расшатыванию структуры Евросоюза. И мы, конечно, это учитываем на евразийском треке. По крайней мере, на сегодняшний день из Евразийского экономического союза ни одна страна выходить не собирается.

— За последние время можно ли говорить об изменении позиции ЕС по отношению к украинскому кризису?

— Украина, похоже, начинает надоедать лидерам Евросоюза. Растет недовольство политикой Киева даже не в отношении Донбасса, а в отношении тех реформ, которые Киев обещал Западу, в том числе ЕС, и под которые ему были выделены деньги. Деньги-то они освоили, а реформ как не было, так и нет. Может быть, это подтолкнет Запад — Евросоюз и США — к более энергичному нажиму на киевские власти.

— Дональд Трамп подверг критике политику Германии. Как Вам видится развитие отношений Берлина, лидера в ЕС, и США во главе с республиканским президентом?

— Для ЕС голос Берлина — это голос, к которому все остальные страны Евросоюза прислушивались, прислушиваются и будут прислушиваться. Громкая фраза госпожи Меркель, что Европе нужно полагаться на свои силы, не осталась незамеченной по обе стороны Атлантики. Что последует за этим в практическом плане, предстоит увидеть. Общение нового американского президента с ЕС как институтом было достаточно кратким в Брюсселе в увязке с саммитом НАТО. Следующая возможность общения группы стран ЕС и председателей Евросовета и Еврокомиссии будет через месяц в Гамбурге на саммите «двадцатки». Тогда ситуация может в большей степени проясниться. При этом надо иметь в виду, что Германия втягивается в предвыборный цикл. В сентябре — выборы в бундестаг. Несомненно, это окажет сильное влияние, в том числе на внешнеполитическую активность Германии и на ее отношения с США.

— Очередь на вступление в ЕС не уменьшается. Понятно, что это вопрос не сегодняшнего дня. Однако есть ли планы или разговоры о новых членах в долгосрочной перспективе?

— Я думаю, ЕС сначала надо разобраться с сужением, а не с расширением. После выборов в Великобритании 8 июня начнутся переговоры по Brexit. Я думаю, что до того, как эти переговоры закончатся, заниматься расширением никто не станет. Это не значит, что нет стран, претендующих на членство. Но в целом пар энтузиазма расширения в значительной степени вышел в свисток.